После широкомасштабного вторжения России Южная Корея приобрела значение для Украины как один из наиболее перспективных партнеров в Азии. Государство предоставляло гуманитарную, финансовую и нелетальную помощь, и через третьи страны — вооружение, став большим поставщиком артиллерийских боеприпасов Украине, чем все европейские страны вместе взятые.
Качественно новое развитие украинско-южнокорейского оборонного партнерства могло произойти на фоне отправки войск КНДР для войны против Украины, которая рассматривалась правительством Кореи и правящей партией «Сила народа» как «преступление против человечности», «вызов международному миру» и «угроза национальной безопасности Кореи». На тот момент Украина была заинтересована в приобретении широкого спектра вооружения Южной Кореи, включая ПВО, радары, системы РЭБ, артиллерию и бронетанковую технику.
Однако доминирование в парламенте оппозиции — «Демократической партии Кореи», которая характеризуется относительно дружественной политикой к России и Китаю и выступает категорически против предоставления военной помощи Украине, значительно уменьшило возможности для развития украинско-южнокорейского оборонного сотрудничества. Как следствие, визит Министра обороны Украины в ноябре 2024-го в Сеул не принес поставок южнокорейского вооружения в Украину.
Ситуацию еще больше усугубила попытка президентом Кореи Юн Сок Йолем в декабре 2024-го ввести чрезвычайное положение. Вследствие такого поступка, президент и его окружение оказались под следствием и угрозой импичмента, работа правительства была фактически парализована. В то время как «Демократическая партия» пыталась разрушить рейтинг правящей партии, что дало бы преимущества и победу оппозиции на следующих выборах. Таким образом, к власти в Корее пришло бы достаточно дружественное России правительство, что поставило бы под угрозу украинско-южнокорейское оборонное сотрудничество.
Изменения в пользу Украины
В то же время, по состоянию на сейчас ситуация для Украины имеет тенденцию к улучшению, и осторожного оптимизма.
Во-первых, введение чрезвычайного положения нанесло удар персонально по рейтингу президента (сейчас его отстранение от должности поддерживают 57% населения), но не разрушило рейтинг его политической партии. Последние социологические опросы Embrain Public, Case Stat Research и Korea Research, опубликованные National Barometer Survey в январе этого года демонстрируют, что «Сила народа» постепенно восстанавливает свои позиции, и практически сравнялась с «Демократической партией». Сейчас на первом месте в рейтинге поддержки политических сил находится именно правящая партия (38%), на втором — «Демократическая партия» (36%), в то время как в декабре 2024 года «Силу народа» поддерживали лишь 26%.
Во-вторых, несмотря на то, что лидер «Демократической партии» Ли Чжэ Мён сейчас имеет наибольший рейтинг, он постепенно теряет свою популярность: за три недели 2025 года его поддержка уменьшилась с 31% до 28%. Это обусловлено негативным отношением части населения к «Демократической партии» и лично к нему. Например, Демократическую партию обвиняют в так называемой «законодательной диктатуре», когда партия в режиме «нон-стоп» делала представления на импичменты против чиновников, что фактически блокировало работу правительства. Кроме этого, по мнению правящей партии, «законодательная диктатура» является политическим инструментом для защиты от судебного преследования Ли Чжэ Мёна, которому грозит ряд судебных процессов за взяточничество, коррупцию, предоставление ложной информации и манипуляции на выборах.
В-третьих, правящая партия имеет потенциал для консолидации своих сторонников. По данным вышеупомянутого опроса, если бы сейчас проводились выборы президента, то Ли Чжэ Мён получил бы 28% голосов, министр занятости и труда и один из крупнейших последователей действующего президента Ким Мун Су — 14%, мэр города Тэгу Хон Чун Пьо, и мэр Сеула О Се Хун — 7% и 6% соответственно. Три последних политика принадлежат (или близки) к правящей партии, поэтому, если «Сила народа» выдвинет единого кандидата, он имеет возможность консолидации голосов и победы на выборах.
В-четвертых, разрыв между Ли Чжэ Мёном и любым кандидатом от «Силы народа» быстро уменьшается, и уже составляет лишь несколько процентов. По данным январских опросов социологической службы Embrain Public, в случае соревнования «один-на-один», Ли Чжэ Мён и О Се Хун (или Хон Чун Пё) получили бы по 41% голосов. В случае противостояния с Ким Мун Су, Ли Чжэ Мён опередил бы его с результатом 42% против 38%, с Хан Дон Хуном — 39% против 33%. В то время как предыдущие опросы этого же года показывали, что Ли Чжэ Мён опережал любого противника на 20-30%.
Следовательно, даже в случае импичмента президента Юн Сок Йоля, и назначения досрочных президентских выборов, «Демократическая партия» уже не имеет возможности гарантированной победы. Если правящая партия выставит единого кандидата, который консолидирует поддержку своих избирателей, победа представителя «Силы народа» становится достаточно реальной. В таком случае, это может активизировать отношения между Украиной и Южной Кореей, включая военное и военно-техническое сотрудничество.
Юрий Пойта, приглашенный научный сотрудник Тайваньского института исследований национальной обороны и безопасности
Екатерина Красина, стажер New Geopolitics Research Network
Подписывайтесь на наш телеграм-канал. Инсайды о Китае — без лицемерия и пропаганды.